[kingsman-rv]

Название: Круговорот
Автор: Автор 3 - КРВ2
Бета: непревзойдённый чеггзи-шиппер
Задание: Если ты вспомнишь.
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: драма, реинкарнации!АУ
Герои/Пейринг: Чарли Хескет/Эггзи Анвин
Аннотация: Чарли звал их “связанные судьбой”. Эггзи звал их “вечно возрождающиеся придурки”.
Предупреждения: мат
Комментарий автора: реинкарнация и иже с ним. Посвящается непревзойдённому чеггзи-шипперу.

Это была десятая, а может, двенадцатая, а может, тринадцатая их жизнь. Считать всегда было достаточно трудно, потому что память не накатывала сплошной волной, а проявлялась как цепочка ассоциаций. Память одного века, память другого, с ума сойти можно.

Эггзи и сходил — два века назад память была настолько навязчивой, а он настолько юным, что его даже заключили в клинику для душевнобольных. Эггзи не огорчался и не сопротивлялся. Он знал — чем резче и больнее поворачивает его судьба, тем больше шанс найти Чарли.

Чарли. Ча-а-а-арли. Каждый раз у них разные имена, но это совсем не мешает Эггзи точно знать новое имя Чарли. Всегда.

Блядь, Эггзи ненавидел быть Вспоминающим. Из них двоих всегда вспоминал только один — и ему приходилось прилагать много, очень много усилий, чтобы и во втором проснулась память. В прошлый раз, когда Вспоминал Эггзи, он так и не успел пробудить в Чарли прошлые жизни, потому что их казнили, Эггзи уже даже не помнил, за что. Ну, зато они поцеловались на эшафоте. Взбешённая толпа того стоила.

Они любили бросать вызов обществу. Всегда, и сотни, и тысячи лет назад они были против... против всех, наверное. Особенно весело вышло, когда Чарли был инквизитором, а Эггзи — ведьмой. Мало кто может похвастаться, что вытащил Члена Ордена из задницы его веры и сбежал с ним на край света.

Чарли звал их “связанные судьбой”. Эггзи звал их “вечно возрождающиеся придурки”.

Они не могли умереть от старости и болезни. Ну, может, и могли, но никогда не доживали до того момента, как их сражало собственное тело. Каждый раз им не давали жить спокойно. Даже тогда, когда Эггзи болел бубонной чумой и был уже, фактически, на грани смерти, умер он всё равно от рук грабителя, который явно решил стать смертником, если полез к чумному.

Тогда они с Чарли так и не встретились, и это была единственная жизнь Эггзи, где он был этому рад.

Эггзи не сразу вспомнил всё. Если бы прошлая память настигла его младенцем, он бы, наверное, свихнулся. Нет, он прожил двенадцать лет, не догадываясь ни о чём, прежде чем его навестило первое воспоминание.

Это всегда происходит в двенадцать, первый толчок, первая ассоциация. Особенно хорошо было в тот раз, когда Эггзи и Чарли росли вместе. Тогда Чарли повезло родиться принцем, а Эггзи — его мальчиком для битья, и Чарли всегда был просто шёлковым, потому что ему он не выносил смотреть на то, как Эггзи плачет от боли.

Было сложно. Эггзи долго учился отличать свои воспоминания. Шрамы от верных мечей Вильгельма-Бастарда сливались в памяти с укусами ядовитых змей, которые он получил когда-то давно, совсем давно... В свои двенадцать Эггзи не чувствовал себя ребёнком, но и взрослым он тоже не был. Он никогда не был взрослым. Они никогда не взрослели по-настоящему.

На этот раз Эггзи окончательно вспомнил всё к девятнадцати. Но первым он снова узнал — узнал! — имя.

Чарли. Чарли, где же ты, блядь, шляешься уже десять лет. Я скоро подохну здесь, Ча-а-арли.

Мысленные беседы с самим собой — с Чарли, но не будем уточнять — конечно, были пиздец стрёмными, но зато Эггзи на них отвлекался, а отвлекаться в его жизни нужно было часто. Отвлекаться, не видеть мамины слёзы, синяки под её глазами, не вести бесед с Дином, быть не здесь.

Поэтому Эггзи и уходил в себя. Думал о том, что и как расскажет Чарли, когда тот всё вспомнит. Каждую мелочь в своей жизни он мысленно пересказывал Чарли, параллельно думая, кем же он будет в этой жизни.

А, неважно. Опять каким-нибудь говнюком.

...накаркал, подумал Эггзи многим позже. Блядь, надо контролировать свои мысли. В следующий раз он будет представлять Чарли пушистым и покорным ангелом с крылышками.

Правда, тогда это будет совсем не Чарли.

Но и ехидная язвительная зараза пока что не была Чарли, пусть и носила его имя.

Эггзи увидел и узнал его сразу, как только вошёл в казарму. Нисколько не изменился. Только шрама чуть пониже уха, обыденного и привычного, не было — но Эггзи понял это уже потом.

Они пересеклись взглядами, а потом ещё несколько раз переглянулись во время речи Мерлина, и если Эггзи смотрел потому, что до боли соскучился, то Чарли... да просто так, наверное.

Чарли говорил, что Эггзи каждый раз цеплял его с первого взгляда, и пусть это звучало ужасно нелепо, Эггзи не мог не согласиться. Он ясно видел это и сам.

Подколки от Чарли тоже не были чем-то непривычным. Всё как и раньше. Чтобы вдолбить в голову этого придурка прежние воспоминания, придётся поработать.

Впрочем, куда Чарли денется. Их, вон, даже смерть не разлучает.

Сложнее всего было держаться. Не рвануть к Чарли, не обнять его, не сказать: “Я скучал”, не ударить — какого хуя ты был так далеко всё это время, придурок...

Эггзи знал, с чего начинать, но у них с Чарли было не очень-то много возможностей поговорить. Чарли вовсе не стремился к контакту — только подкалывал и язвил. Эггзи отвечал — лениво, мешая сарказм с привычной скабрёзностью. Его не задевали многие доёбки Чарли, всё-таки у того было слишком мало опыта, чтобы придумать по-настоящему хорошее оскорбление.

Рокси неодобрительно косилась в сторону Чарли, но видела, что Эггзи плевать, и молчала. Рокси вообще была клёвой, гораздо лучше многих в жизни Эггзи. Неудивительно. Несмотря на то, что его всегда окружали люди, Эггзи был обречён на одиночество — пока, наконец, не найдёт Чарли. Только Чарли делал его жизнь, ну, жизнью.

Неудивительно, что в прежние времена он едва не свихнулся. И едва не сгорел на костре. И... долго вспоминать.

Вот с костров Эггзи и решил начать.

— Что сверкает в ночи и питается криком?

— Что, блядь? — это отреагировал Дигби, стоявший рядом с Чарли. Он не понял, да и никто бы не понял, если бы не знал. Старая песенка, они с Чарли пели её по ночам, чтобы не заснуть, когда бегали от Ордена.

— Это костёр, — неожиданно для всех, кроме Эггзи, сказал Чарли. Сказал и тут же замолчал. Он не знал, почему ответил, и Эггзи едва удержался от того, чтобы ехидно захихикать. В прошлый раз Чарли вытаскивал из него память именно такими вот вопросами, и теперь пришла очередь Эггзи мстить.

— Костёр Святой Инквизиции, — уточнил Чарли, да так и остался сидеть с открытым ртом. Он почему-то ужасно напоминал большую кошку, Эггзи так и захотелось засунуть ему в рот палец. — Эй, почему я всё это говорю?

— Просто ты загипнотизирован, — легко ответил Эггзи, — а это была кодовая фраза. Ты выдал мне супер-секретную информацию, и теперь тебя убьют свои же.

— Ты псих, — убеждённо ответил Чарли.

Эггзи развернулся, улыбаясь, и бросил через плечо:

— Но ты мне всё-таки ответил.

О, да, бунт удался. После странной фразы Эггзи удалось завладеть вниманием Чарли ещё больше. Эггзи почти спиной чувствовал изучающие взгляды и хотел, как в дурацких мультиках, довольно потирать руку об руку. Да! Получается!

Признаться, каждый раз он боялся, что вместо ответа получит только недоуменный взгляд. Что в глазах Чарли не будет ни проблеска понимания, что он только посмеётся — и забудет, навсегда забудет.

Нет-нет, нельзя так думать. Свихнуться же можно.

Эггзи задал Чарли ещё два вопроса: о садах Семирамиды и Бедламе. На последнее Чарли только ехидно бросил:

— Ты, видимо, оттуда и сбежал, — но было видно, что он всё равно задумался, поэтому Эггзи остался почти доволен.

— Сбежал, — согласно подтвердил он, — вместе с тобой.

Чарли зло фыркнул и отвернулся, отпихивая от себя свою овчарку. Эггзи только закатил глаза. Только Чарли может пихать овчарку. И гладить шипящую змею. И таскать за хвост огромного белого барса. Интересно, у Чарли когда-нибудь будут, м, нормальные питомцы?

Впрочем, овчарка — не самый худший вариант, лениво подумал Эггзи, вспоминая, как тяжело было бегать от барса. Котяра не переносила покушения на свою собственность, а Чарли, по мнению барса, и был его собственностью.

Нет бы рыбок завести. Или птичку. Кого-нибудь, кто не кусается. Ладно, овчарка — Лорд Какой-то-там — пока ещё была мелкой, но собаки имеют тенденцию расти. Кроме мопсов, кхм.

— Ты всё ещё здесь? — нетерпеливо бросил Чарли, снова повернувшись. Эггзи действительно замер у его кровати, задумавшись, и даже не заметил этого.

— Тебе же интересно, — коварно заявил Эггзи. Чарли закусил губу, и это было настолько очевидной капитуляцией, что Эггзи заулыбался, — я же вижу, что интересно.

— Обойдусь без ответа, — Чарли дёрнул плечом и обиженно насупился. Эггзи едва удержался от желания потрепать его по голове, как грустного пёсика.

— Тебе станет легче, если ты поймёшь сам? Наводящие вопросы, всё такое.

Провокация удалась — Чарли явно заинтересовался. Он никак не высказал это поведением, но Эггзи знал его достаточно, чтобы заметить совсем немного участившееся дыхание.

— Ну, задавай свои вопросы, — позволительным тоном сказал Чарли. Эггзи хмыкнул и развернулся. — Эй, ты куда?!

— Задам, попозже, — пообещал Эггзи через плечо. — А пока мучайся любопытством.

Нет, это становилось всё забавнее и забавнее.

С тех пор Чарли сам прислушивался к словам Эггзи, и пусть они говорили немного — чёрт, Эггзи едва бросал ему предложение-другое раз в три дня, потому что они сталкивались наедине только в многочисленных коридорах — но это всё равно ощущалось. Эггзи произносил имена, вспоминал факты, и каждый раз видел, что Чарли как-то реагирует на них — но и только.

Эггзи бесило, что Чарли не понимает. Чарли бесило, что Эггзи не понимает. В итоге они срывались друг на друга, кричали, и до драк не доходило только потому, что Мерлин собственноручно пообещал кастрировать зачинщика. Оставалось только так.

А во время одной из ссор, когда Чарли в очередной раз назвал Эггзи психом, тот не выдержал и со всей дури впечатал Чарли в стену. Чарли зашипел, ударившись затылком, и почти отпихнул Эггзи, защищаясь, но вместо очередного удара Эггзи просто заставил его наклониться к себе и поцеловал, зло, иссушающе, не собираясь отстраняться. Чарли, не успев продолжить сопротивление, только странно выдохнул и вцепился в плечи Эггзи, никак больше не реагируя. А потом — да, да, о боже, да, — он ответил.

Чарли целовался так же хорошо, как и тысячу лет назад. Эггзи узнавал эти губы: вечно сухие, горячие, немного солёные. Он тихо застонал в поцелуй, и Чарли быстро отстранился, однако не отпустил Эггзи.

Чарли почти не был удивлён. Наверное, он тоже вспомнил что-то такое, один из тысячи поцелуев там, в прошлом, и теперь снова находился в замешательстве, а чувство дежавю, Эггзи прекрасно это знал, порой сводило с ума.

— Ну и? — спросил Эггзи, смотря в лицо Чарли, на его немного покрасневшие губы. Непроизвольно облизнулся, и Чарли, вдруг странно хмыкнув, поцеловал его сам, переместил одну руку на затылок, поддерживая, и вдруг стало так жарко и хорошо, чёрт, когда же они так целовались в последний раз...

На этот раз отстранился уже Эггзи, но даже и не подумал отодвигаться, вот ещё. Несколько раз Чарли становился самим собой сразу после поцелуя, и в этот раз, конечно, на это тоже была надежда. Которая не оправдалась, но Эггзи, в общем-то, и так было неплохо.

— Это не Кингсмэн, а какое-то сборище боевых пидорасов, — пробормотал Чарли. Эггзи сначала не понял, что он сказал, а потом, когда дошло, захохотал, сгибаясь от хохота. Чарли тоже хмыкнул, Эггзи слышал это весьма отчётливо, и чёрт, это было так знакомо и правильно...

Да. Он сделал это. Получилось!

Главное, чтобы не как в тот раз, когда Чарли внезапно вспомнил всё во время секса. Не надо таких приключений.

Всё равно было достаточно сложно, потому что Эггзи должен был продолжать будить память Чарли дурацкими вопросами. Чарли бесился, но в один прекрасный день решил для себя, что все вот эти безумные вопросы Эггзи были просто хитровыебнутым пикапом, и успокоился. Он по-прежнему оставался долбанутым говнюком, но теперь Эггзи мог достаточно просто его заткнуть. Не при остальных рекрутах, конечно же. Эггзи просто бросал Чарли взгляд — коронный, отработанный столетиями взгляд — и Чарли затыкался, а глаза у него немного задурманивались. Чарли вело от Эггзи, и Эггзи тащился от этого.

Но этого всё равно было мало. До невозможности мало.

Эггзи мог даже составить список.

Целовался Чарли всё так же хорошо, а вот сосал — не очень, потому что вряд ли в этой жизни у Чарли была богатая практика, но он, по крайней мере, согласился.

Эггзи не помнил, как так вообще вышло, но у них было несколько свободных часов, пустые коридоры, слепые зоны камер и много ненависти друг к другу. Микс выходил впечатляющим. Они целовались и стукались зубами, как подростки, потому что Чарли норовил перехватить ведущую роль, вот ещё, хуй ему, но это всё равно было до невозможности жарко и сладко. Это Чарли прижал Эггзи к стене и методично покрывал укусами его шею, спасибо ещё, хоть рубашку не разорвал, это Чарли совершенно бессовестно лапал его, а Эггзи, окончательно ошалевший и восхищённый, как-то совершенно прямо надавил Чарли на плечи. Чарли сначала вообще не понял, а когда до него, наконец, дошло — засопротивлялся, но Эггзи легко скользнул ладонями на затылок Чарли и зашептал что-то невнятное и явно с просительной интонацией.

И Чарли всё-таки опустился на колени, явно охуевая от себя.

И, блядь, похуй на то, что Чарли ничего не умел — правда похуй, Эггзи научит его и сам, а пока что ему хватало и влажных губ на члене, и совсем неправильно сжимающихся щёк, и лёгких, почти незаметных движений умелого языка…

В общем, Эггзи точно надеялся повторить, и никуда Чарли от этого не денется.

А ещё у Чарли было немного другое тело, это было различие скорее на уровне восприятия, но нет ничего плохого в том, что мышцы у этого Чарли были более рельефные, а все зубы оставались на местах. Эггзи часто прикасался к Чарли, он знал его тело практически наизусть, но самые маленькие изменения каждый раз заставляли его сомневаться — в своей памяти и своём рассудке вообще.

Но через несколько дней Эггзи привычно ощупал пальцами россыпь родинок на пояснице Чарли, огладил шрам над коленом и успокоился — Чарли всегда оставался Чарли.

Они зажимали друг друга при любом подходящем случае, и не сказать бы, что таких случаев было много. Эггзи не сомневался, что Рокси давно догадалась, да и Дигби смотрел невероятно подозрительно то на него, то на Чарли, но Эггзи не собирался ничего опровергать. Вот ещё. Чарли не просто так про пидорасов ляпнул, пусть завидуют.

Это было сто, тысячу раз пройденным этапом, но Эггзи всё равно тихонечко сходил с ума: от прикосновений Чарли, от его поцелуев, от жадных пальцев, оставляющих синяки, от укусов, следы от которых не прикрыть воротником, от всего-всего-всего. Чарли, несомненно, знал это и только самодовольно ухмылялся. И Эггзи мстил, мстил всеми доступными ему способами: он говорил с Чарли полунамёками, криво ухмыляясь, дразнил его прикосновениями, тупо динамил. И каждый раз, когда Эггзи замечал гневный взгляд Чарли, он заносил в мысленную записную книжку галочку. Сделано.

Даже акция с ночным душем — когда Чарли вылил на него, наверное, ведро ледяной воды — была ничем иным, как попыткой Чарли привлечь его внимание. Эггзи невероятно тащился с этого факта, хотя от внезапной ревности к Рокси со стороны Чарли ему было немного смешно. Чарли, конечно, не знал этого, но Эггзи был на минуточку что-то типа его половинки. Какая уж тут измена.

Хотя когда измена становится твоим заданием, которое выполнить просто нужно, без оговорок — это определённо проблема.

После получения задания Эггзи переглянулся с Чарли, и за секунду они почти что обменялись фразами типа “я выиграю, лузер” — “даже не надейся” — “у приличных девочек не встаёт на тех, на ком крупно написано ПИДОР”.

— Тогда победит Рокси, — спокойно и вслух прокомментировал Эггзи и глумливо усмехнулся над выражением лица Чарли. Эггзи победно прошёл вперёд. Как уж тут не научишься понимать друг друга с полувзгляда, когда полжизни вместе от кого-то бежишь. Или за кем-то, не суть.

Задание оказалось липой, проверкой, и не то, чтобы Эггзи не был рад тому, что леди Софи не оказалась под Чарли в определённой позе, но Чарли, сука, провалился, и после этого все планы Эггзи полетели одновременно в Ад, в Тартар и в Аменти. Мир окончательно сошёл с ума, а Эггзи по-настоящему испугался. Как пугался и всегда. Судьба постоянно разлучала их и, блядь, каждый раз мог быть последним. Каждый ёбаный раз.

Нет ничего удивительного в том, что следующие дни Эггзи жил на автомате. Гарри отвлёк его от грусти и боли, но сука-судьба дважды ударила Эггзи ножом: когда забрала у него смысл жизни — а в этой жизни Кингсмэн определённо был важен, — и когда лишила единственного человека, которому Эггзи был хоть немножечко нужен.

Короче, Эггзи был зол. Поэтому и согласился на всё это дерьмо. Эггзи уже знал, что спасение мира — дело неблагодарное, но вот почему-то согласился. И у него всё получалось, всё, блядь, прошло как по маслу — пока у его горла не оказалось тонкое лезвие.

— А сейчас ты медленно встаёшь, и…

Эггзи дальше не слушал. Облегчение и ужас накрыли его примерно одновременно, и проще было послушаться грёбаного эгоиста Чарли, чем вообще что-то ему доказывать.

— Ненавижу тебя, — коротко соврал Эггзи. Чарли усмехнулся и чуть сильнее надавил рукой ему на плечо.

— Взаимно, Эгги. Эй, Валентайн!

Прости, любовь моя, мимоходом подумал Эггзи, активируя печатку кольца. Ты, конечно, моё счастье и всё такое, но мир спасать тоже надо. Эггзи, честно говоря, всегда любил драться с Чарли — потому что эта наглая морда просто обожала нарываться — и поэтому он даже не задумался, бить или не бить. Когда ещё такой шанс выпадет.

Рука Чарли на плече внезапно ослабла, но Эггзи не придал этому большого значения, он изогнулся — и приложил печатку кольца к шее Чарли, развернулся, чтобы завершить решающим ударом в нос — и замер.

Чарли смотрел на него. Блядь, как Чарли смотрел на него.

— Твою ж мать, — с чувством высказался Эггзи. В этот раз получилось как-то особо хуёво. Тот раз, когда Эггзи вспомнил, уже всадив кинжал в Чарли, был, конечно, хуже, но не будем о плохом.

Чарли смотрел на него с таким непередаваемым ужасом в глазах, что Эггзи понял всё сразу же, в первое мгновение. Сейчас мозг Чарли был похож на кусок свежего мяса на гриле, потому что вся, вся ёбаная память за всю тысячу лет сейчас одновременно хлынула в его голову, застряла там неровными рядами, перепуталась, перемешалась. Это было пиздец больно, и Чарли, даже не получи он сейчас заряд током, всё равно бы вырубился как миленький. Чарли нужно было помочь, но мир в очередной раз не мог подождать — нет, его обязательно надо было спасать.

— Я вернусь, — пообещал Эггзи и метнулся к выходу. Ему предстояла жаркая пробежка.

Нет, уверенно думал, он, с трудом отворачиваясь от трупа Валентайна, больше никакого спасения мира. Нет, никогда. Купить домик под Лондоном, растить кроликов, орать на Чарли. Всё. С него хватит.

Эггзи, в конце концов, тоже не железный, за сутки с небольшим сегодня он пережил больше, чем за некоторые свои жизни, вместе взятые, и теперь ему было плохо физически. Эггзи нашёл откупоренную бутылку виски и хлебнул прямо так, из горла, горло обожгло острым, но морально немного полегчало.

А ещё, слабо подумал Эггзи, шрама у Чарли не было, потому что на этот раз его оставил сам Эггзи, или печаткой, или когда приказал взорвать…

Блядь.

К тому месту, где он оставил Чарли, Эггзи натурально побежал. Очки упали с него примерно на середине пути, и, наверное, нужно было остановиться и поднять, но пусть Мерлин сам катится в жопу, у него на борту наверняка есть алкоголь — вот, пусть тоже отметит несостоявшийся конец света, а у Эггзи приоритет сейчас — Чарли.

Блядь, если и в этот раз Эггзи убил Чарли, он же пустит себе пулю в лоб. Нет никакого смысла мучительно выживать, если можно встретиться с Чарли сразу. Быстро и чётко. Гораздо быстрее, чем ждать смерти. И милосерднее.

Но когда Эггзи нашёл Чарли, — в костяной крошке и ошмётках мозгов — его голова была на плечах, и он явно пребывал в сознании. Эггзи, не чувствуя себя, упал перед ним на колени, приподнял его голову, всмотрелся в глаза.

Взгляд у Чарли был мутным, неправильным, он попытался что-то сказать на смеси из языков, которые Эггзи и знал, и не знал, а потом, когда Эггзи осторожно коснулся пальцами его щеки, Чарли тихо вздрогнул.

— Я помню, — в конце концов, выдохнул он на английском. Эггзи слабо улыбнулся и провёл рукой по его волосам.

— Я знаю. Знаю. Не шевелись. Я с тобой.

“А ты, наконец, со мной”.