тур 2. круг 3. Карточный домик

[kingsman-rv]

Название: Карточный домик
Автор: Автор 1 - КРВ2
Бета: нет
Задание: Учитель на замену.
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: разговорная драма
Герои/Пейринг: Мерлин/Гарри Харт/Эггзи Анвин
Аннотация: Мерлин асексуал, Гарри влюблен в двоих, а Эггзи просто еще не понял, во что вляпался
Предупреждения: вероятно, ООС кого-то, п**дострадашки
Комментарий автора: здесь нет прона, здесь не про это

История начинается довольно банально — с того, что Эггзи застает Гарри и Мерлина в… Нет, «компрометирующая поза» это что-то совсем иное, а то, чем заняты эти двое, не имеет никакого достойного названия. Наверное, оно и не нужно, потому что со стороны все выглядит довольно невинно — Мерлин сжимает запястья Гарри, впечатав того лопатками в стену, и не делает больше абсолютно ничего. Но у Эггзи пересыхает в горле от того, какими взглядами эти двое смотрят друг на друга, и какой хрупкой кажется напряженная кисть Гарри с подрагивающими пальцами. Кажется, Гарри сейчас рванется из неудобного захвата и произойдет что-то непоправимое. Но Мерлин продолжает молча смотреть, и плечи Гарри едва заметно опускаются, затем Гарри роняет голову и расслабляется, как будто признавая свое безоговорочное поражение; в ту же секунду разжимается хватка Мерлина и он уже не впивается пальцами в бледную кожу, а осторожно поглаживает — почти похоже на извинение.

У Эгззи перехватывает дыхание и мышцы пресса предательски напрягаются.

— Кажется, они поругались, — объявляет он ждущей на крыльце Рокси. Просто потому, что сказать ей «кажется, они не против друг с другом потрахаться» не поворачивается язык.

*
Больше всего Эггзи иррационально опасается, что Гарри просто убьет к черту их обоих. Размажет и не оставит даже неприятного воспоминания.
Гарри на это способен. Куда уж им двоим — компьютерному гению и мальчишке-новобранцу до бывалого оперативника Гарри, мать его, Харта.
А Харт и смотрит на них соответствующе, не раздраженно даже, не с возмущением (о, к этому Эггзи давно привык), а оценивающе и зло. Видеть его таким неожиданно. И неуютно — у Эггзи ледяной комок застывает в животе и что-то тоскливо ноет в груди от предчувствия неприятностей.
Только когда Эггзи уже успевает мысленно выбрать себе гроб посимпатичнее, Гарри едва слышно вздыхает и опускает ресницы.
— Я не соглашался, — глядя в стену как раз между Эггзи и Мерлином, медленно произносит он.
— Ты не возразил, — ровно констатирует Мерлин.

Иногда Эггзи искренне удивляется, как Мерлин вообще выдерживает все эти ледяные взгляды Харта, и умудряется прямо сидеть в кресле.

Иногда Эггзи совершенно не понимает, что происходит вокруг.

*
Следующие две недели проходят в смутном ожидании развязки событий. Кажется, ничего не изменилось, он все так же слоняется по дому Гарри в свободное время, сопровождаемый громким сопением мопса, пытается беспорядочно осваивать обширную библиотеку, и изводит Мерлина по электронной почте бесконечными вопросами и требованиями выдать хоть какое-то, пусть самое бредовое, задание. Его очки Мерлин деактивировал несколько дней назад, заявив, что ощущает приближение нервного тика каждый раз, как только слышит в эфире голос Гэри Анвина. «А происходит это с частотой вылета международных рейсов из Хитроу», — пояснил этот пафосный жлоб.

Не то чтобы Мерлин всерьез раздражал, но... Скорее, наоборот, раздражало его невнимание.

А еще то, каким напряженным был Гарри после того памятного разговора.
Нет, он делает всё как обычно, выходит на пробежку по утрам, ворчит на Эггзи по поводу разбросанных книг и одежды, иногда что-то готовит — вкусно, но неоправданно затратно по времени, по мнению Эггзи. Но во всем этом нет привычной спокойной сосредоточенности.

— Я должен спросить, Гарри, — наконец решается Эггзи, цепко поймав руку, поправляющую ему галстук.
— А я должен буду ответить? — без улыбки уточняет Гарри и пытается отстраниться. Безуспешно.
— Не обязательно. Если захочешь... Только хватит меня мучить, ладно? — Эггзи мотает головой в надежде, что мысли примут более стройные очертания. — Вы с Мерлином, — он отбрасывает напрашивающееся «спите вместе», заменив его на более вежливое, — любовники?
— Мы с Мерлином очень близки, и это довольно сложно объяснить в двух словах, — после короткой паузы произносит Гарри, и взгляд у него не такой ледяной, как во время того разговора, но какой-то застывший и нечитаемый.
— Это значит «да» или «нет»? — он впился ногтями в запястье Гарри, но замечает это не сразу. — Потому что, если «да», то я совершенно не понимаю, зачем я здесь...
Концовка фразы получается откровенно жалкой, оборванная удивленным всхлипом, когда Гарри касается губами его губ.
— Сейчас самое время отказаться, — предупреждает его Харт, отстраняясь — ласково, почти сочувственно.

Эггзи задумчиво облизывает губы, пытаясь разобраться в ощущениях, а когда собирается ответить, то отвечать уже совершенно необязательно — его согласие было очевидно.

*
Мерлин с сигаретой в сухих бледных пальцах становится далеко не самым шокирующим откровением этого вечера, но тем, что называют «последней каплей». Гэри долго гипнотизирует эту сигарету, но, не выдержав, все-таки забирает, и глубоко, до кашля, затягивается.

— То есть вы с Гарри никогда... — пытается он уточнить.
— Почему же, — удивительно спокойно возражает Мерлин. Стучит ногтями по столешнице, и прикурив новую сигарету, явно пытается подобрать слова.
— Вам не понравилось, — констатирует Эггзи, потрясенно качая головой.
— Это излишне, — наконец объясняет Мерлин, резковатым жестом стряхивая пепел в блюдце.

В голове Эггзи никак не укладывается, что кто-то мог оказаться в постели Гарри и добровольно отказался от этой возможности.

— А Гарри слишком джентльмен, Эггзи, и гребанный чертов романтик, чтобы запросто решиться на регулярные измены, — курящий и ругающийся Мерлин становится уж точно видением за гранью добра и зла, Эггзи трет переносицу, чувствуя, как начинает болеть голова.
— Тогда почему мы сидим здесь и вы предлагаете мне... — он пытается найти нейтральные слова, но не может, и глухое раздражение, замешанное на ревности, берет свое, — предлагаете мне залезть в его постель?

Глаза у Мерлина карие с зеленью, теплые и умные, а взгляд пристальный как у большого хищного кота.
— Я предлагаю вам доверие. Своё и его. Его, Эггзи, потому что сам он не предложит. А вы можете согласиться или взять у меня еще одну сигарету и выметаться. Впрочем, я не советовал бы вам курить, потому что в следующем...
— Я тоже, — прерывает его Эггзи, торопливо и грубо, потому что никаких сил не осталось выслушивать этот поток нравоучений — ей-богу, как будто они на службе. — Я тоже вам доверяю, — объясняет он.

И только после этого обдумывает фразу, понимая — ведь не соврал...

— И что теперь? — устало спрашивает он. — Какой-то свод правил, которые я должен беспрекословно выполнять?
Улыбка Мерлина вдруг оказывается какой-то бледной и совсем незлой, тоже усталой.
— Хотите кофе, Эггзи? — негромко спрашивает он.
Гэри согласно кивает.

*
Сперва Эггзи казалось, что больше всего его испугает необходимость оказаться между Мерлином и Гарри. Во всех разнообразных смыслах – начиная их стычками в рабочее время, и заканчивая общей постелью.
Но всё оказалось несколько хуже и значительно сложнее.

Отстраненность.

Мерлин, одетый в белоснежную рубашку навыпуск; сигаретный дым, открытое окно и вздрагивающие на ветру занавески.

Гарри, срывающий с себя галстук так зло, как будто этим галстуком его как минимум пытаются удавить.

— Я помешал? — спрашивает Мерлин.
И ему стоило бы всего лишь не произносить этих слов, чтобы не провоцировать катастрофу.

— Я немного не так представлял свою семейную жизнь, — пытается отшутиться Эггзи, но никто просто не обратил на него внимания.

Вообще-то они трое собрались вместе для того, чтобы поговорить о миссии.
А почему воздух вокруг накаляется от одного только их присутствия в одной комнате — уже другой вопрос.

Ладони Гарри на его бедрах. Гарри Харт, такой, какого стоило бы всерьез опасаться сейчас… Но он вдруг целует Гэри неторопливо и почти успокаивающе.
— Я не хотел тебя в это втягивать, — произносит Гарри, касаясь губами его скулы. Эггзи вздрагивает в его руках в ответ на эту незамысловатую не_совсем_ласку.
— Хотел, — тихим эхом возражает Мерлин.
— Хотел, — вторит ему Эггзи, потому что сколько можно затягивать выяснение отношений.
Гарри резко выдыхает, его плечи опускаются, и Эггзи собирается как-то смягчить свои слова, но в следующую секунду оказывается опрокинутым на спину.
Чуткие пальцы расстегивают на нем рубашку. Постель пахнет кондиционером для белья.
Гарри нависает сверху.

Мерлин щелкает зажигалкой, продолжая стоять у окна.

Нет, это не отстраненность, — вдруг понимает Эггзи. — Что тогда? Принятие? Жертвенность?

Довольно легко обвинить во всем Мерлина, сказать, что именно он втянул их всех в эту авантюру, чтоб наблюдать сейчас, словно за подопытными кроликами.
Но это будет очевидной ложью.

Нет, как раз они двое хотели друг друга, потянулись друг другу с первой встречи, а Мерлин, оказавшись между ними, просто сделал шаг в сторону.
Стоило так долго размышлять, чтоб осознать очевидное — у Мерлина тоже есть какие-то чувства по поводу всего происходящего, и то, как тщательно он их скрывает, не делает их менее значимыми.
Менее болезненными.

А Гарри злится не на Мерлина, а на себя — за то, что привязался к Эггзи, и позволил себе зайти достаточно далеко, чтобы рассчитывать на взаимное чувство.

В целом все это выглядит удивительно паршиво.

Мерлин выходит из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь, когда Гарри расстегивает ремень на брюках Эггзи.
— Дерьмо, — комментирует Эггзи хриплым шепотом.
И, кажется, Гарри ткнувшийся лбом в его ключицу, с этим абсолютно согласен.

*
Всё, что есть между ними, катится к чертям незаметно, но неуклонно.

Мерлин старательно делает вид, что абсолютно ничего не изменилось.
Гарри каждым своим жестом дает понять, что изменилось всё.

Эггзи откровенно не представляет, куда деваться от самого себя. Его не отталкивают, но мир вокруг него стремительно рушится, и в один из моментов он вдруг понимает, что ничуть не продвинулся, пытаясь заполнить нишу, ранее принадлежавшую Мерлину.
И не продвинется никогда.

*
— Я принес вам кофе, — недовольным, хриплым после бессонной ночи под открытым небом, голосом озвучивает очевидное Эггзи. В слежке он этой ночью не преуспел, но оставил в доме подозреваемого несколько миниатюрных камер, которыми Мерлин теперь с самого утра занимается.

— Третий раз за день, — отзывается Мерлин, мельком взглянув на пластиковый стаканчик, и снова возвращаясь к расчетам на экране ноутбука.
— Что случилось? — спрашивает он, когда Эггзи уже собирается переступить порог и уйти восвояси.
— Абсолютно ничего, я просто принес кофе, — Эггзи очень надеется, что у него хоть немного получается копировать интонации Харта. Но, кажется, это напрасная надежда — на Мерлина он впечатления не производит.
— Сядь, — просит Мерлин, не отрываясь от компьютера.

Эггзи садится, крутится в кресле, отталкиваясь ногами от пола, барабанит пальцами по подлокотникам, и наконец не выдерживает тишины.
— Я подумал, — начинает он, — подумал, что…
—…всем станет намного проще, если не только Гарри, но и я буду испытывать к тебе некоторого рода симпатию, — договаривает Мерлин. Недрогнувшим голосом, конечно же, но пальцы стучат по клавиатуре с особенным ожесточением.
— Это прозвучало бы не так глупо, если бы это произносили не вы, — упрекает в ответ Эггзи, чувствуя как стремительно краснеют кончики ушей.
— Мистер Анвин, вы целое утро пытаетесь соблазнить меня с помощью кофе. Это… действительно глупо…
— Но это был неплохой кофе, — обиженному сопению Эгззи мог бы позавидовать даже Джей Би.
— Не худший в моей жизни, — соглашается Мерлин.

*
— Я против вашей совместной миссии, — твердо произносит Мерлин.
— Почему, позволь узнать? — цедит сквозь зубы Гарри.
— Потому что, пока мы не провели полную проверку всех материалов на остальных агентов, вы — два человека, которым я могу доверять, и я не могу потерять вас обоих сразу.
— Рациональность, — шипит Гарри.
— Рациональность, — соглашается Мерлин. — А ты предпочел бы, чтоб я сказал, что мое сердце будет разбито, если вы двое погибнете одновременно?
— У тебя нет сердца, Мерлин, поэтому сразу сочтем этот разговор бессмысленным и пустым.

Эггзи неуютно передергивает плечами, теребя в руках папку с материалами миссии.

Кажется, у них троих огромные проблемы с выражением чувств, и преодолеть их вряд ли вообще возможно.

*
Где-то под Пакистаном он вопреки всем инструкциям закрывает собой Гарри от пули.
Довольно глупое завершение.
А Мерлин определенно был прав, не желая отправлять их на совместную миссию, чем бы он там ни руководствовался в глубине души…

*
— Я соврал, — произносит Мерлин как только Эггзи открывает глаза. — Это был самый паршивый кофе в моей жизни.
Эггзи начинает смеяться, но давится смехом, чувствуя боль в груди и тугие повязки, захватывающие левое плечо.
— Если в следующий раз захочешь наладить отношения, то попробуй для начала прибраться в архиве.
— Этим он и займется, пока не поправится окончательно, — с осуждением в голосе отвечает ему Гарри.
Эггзи только корчит пренебрежительную гримасу, и бессильно откидывается на подушку.
— Значит, мне дали второй шанс?
— Если ты считаешь, что он нужен, — пожимает плечами Мерлин.

*
— Я не успел подумать, — признается он. — Только о том, что его сейчас убьют. И не придумал ничего умнее, чем сунуться под пулю самому. Да-да, — продолжает он, жестом останавливая возражения Мерлина, — я помню, что это Гарри, и он отлично справлялся со своей работой, когда меня еще на свете не было… Но он же не вечный, Мерлин. И я испугался, — он делает долгую тяжелую паузу, и неловко усмехается: — Если вы считаете, что я затеял все это для того, чтобы поднять свои акции в ваших глазах, то знайте, что — нет, я просто идиот…

— Тебе не нужно поднимать свои акции, — передразнивает Мерлин, морщась над неудачной метафорой. — Я ведь однажды уже сказал, что доверяю тебе.

Эггзи разглаживает ладонью складки больничного одеяла. У него было время подумать, лежа в постели и глядя в белоснежный потолок.

— Вы соврали, — обвиняет он, стараясь, чтоб это прозвучало мягче. — Не про доверие. А после, когда сказали, что вам не… Неинтересен секс с Гарри. Вы сказали это, чтобы самоустраниться и оставить нас двоих наедине.
Мерлин, конечно, не курит в больничной палате, но задумчиво вертит зажигалку между длинных пальцев.
— Я не соврал. Формально, — наконец возражает он. Трет переносицу, нелепо сдвинув на лоб очки. — Меня не привлекает физическая сторона отношений. Просто есть много других нюансов в том, чтобы…
— Например, просто желание быть рядом, — прерывает Эггзи.
Мерлин согласно кивает в ответ.
— Например, оно.
— Ему это тоже нужно, — озвучивает очевидное Эггзи.

*
Кажется, они двое должны резонировать друг о друга. Лихорадочное напряжение — Гарри, невозмутимое спокойствие — Мерлин.
Но оказаться посередине совсем не так страшно, как он себе представлял.
У Гарри сухие горячие губы, и его ладони нетерпеливо проходятся по ребрам Эггзи, спускаясь к брючному ремню. Эггзи старательно дышит, даже не пытаясь успеть за движениями Гарри, стаскивающего с него одежду.
Горячо. Жарко. Стыдно до зашкаливающего пульса.
Он не сразу понимает, что руки, расстегнувшие запонки его рубашки, и легшие после на плечи, это уже руки Мерлина, не Гарри.
Он привыкает к этому ощущению, прислушивается к себе, чтобы оценить, насколько дискомфортно вмешательство нового человека в интимное пространство. Но Мерлин не пугает. Мерлин, не перестающий и сейчас обдумывать каждый жест, успокаивает своим присутствием.
Когда его ладонь, соскользнув с плеча и коротко огладив ключицу, ложится на горло, Эггзи только послушно откидывает голову, положив затылок на его плечо.
Все в порядке. У них должно получиться. Пусть это будет непривычно и довольно дико для стороннего наблюдателя, но, кажется, они нащупали точку равновесия.
Гарри хочет что-то сказать, но ладонь Мерлина накрывает его рот. Эггзи нервно фыркает от смеха и кладет поверх свою.
"Помолчи. Мы оба твои, и оба хотим, чтобы ты был счастлив. Просто попробуй ничего не испортить", — мысленно просит он.
Гарри уходит от прикосновения, встряхнувшись, но тут же тянется к Мерлину через плечо Эггзи, и, видимо касается его губ, потому что Мерлин подается навстречу, вжимаясь грудью в спину Эггзи.

Эггзи издает какой-то жалобный звук, призывающий прекратить издевательства над ним.

— Ну и чему же ты успел научить его в мое отсутствие? — самым светским тоном интересуется Мерлин, положив подбородок на плечо Эггзи.
— Я предпочел приберечь эту обязанность для тебя, — в тон ему отвечает Гарри.
— О боже, прекратите, я не хочу, чтоб все это звучало как дешевый водевиль, — требует Эггзи, скривившись всем лицом.

И это звучит как отличное порно ближе к трем часам часам утра.

Но как хороший любовный роман — к пяти.