Название: Размеренно
Автор: Автор 10 - КРВ2
Бета: анонимный доброжелатель
Задание: Запонки. Сабля. Рассвет.
Категория: гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, романс
Герои/Пейринг: Гарри Харт/Газель, упоминается Мерлин
Аннотация: На краю света каждый день похож на предыдущий
Предупреждения: АУ: Гарри Харт и Газель уползли. Постканон. Вероятен ООС. Матчасть автор не копал
Комментарий автора: Все оставшиеся ошибки - исключительно на совести автора
Газель всегда просыпается первой. Она так и не привыкла к течению времени в этом забытом всеми месте на краю света и просыпается по внутренним часам, когда первые рассветные лучи еще слегка золотят небо.
Газель придвигает зеркало и неторопливо расчесывается, придирчиво рассматривая свое отражение: не появились ли морщины. Морщин нет — яд, не убивший ее, подействовал как сильное омолаживающее средство, по крайней мере внешне.
Когда солнце выползает из-за горизонта, Газель отправляется в соседнюю комнату и ждет, вертя в руках очки в тяжелой оправе — лично ею изобретенный инструмент диагностики. Если Гарри, проснувшись, вырывает очки из ее пальцев, значит, все в порядке.
Гарри морщится, когда солнечный заяц добирается до закрытых глаз, и поворачивается на бок.
— Новый день уже начался, — бросает Газель, разглядывая лицо сражающегося за свой сон мужчины.
— Гзль, — недовольно бурчит он, но все же открывает глаза. — Ты опять взяла мои очки. Положи их на место, пожалуйста.
Ее лицо остается неподвижным, хотя внутри что-то невольно сжимается. Опять кризис.
Они уже давно сидят вместе в этой дыре мира, чтобы ничего друг от друга не скрывать и помогать друг другу поддерживать иллюзии. Поэтому Гарри ничего не говорит, когда Газель проводит ежедневный ритуал чистки протезов, сидя в своем инвалидном кресле. Поэтому Газель молча достает из шкафа одежду и помогает Гарри, когда у того очередной кризис.
Сначала она вела борьбу за то, чтобы в такие дни Гарри согласился носить что-нибудь попроще, вроде майки и спортивных штанов, но несколько раз прослушав гневную лекцию о том, что костюм — это не просто одежда, сдалась.
Сейчас, как и всегда в такие дни, Газель терпеливо помогает Гарри попасть в рукава рубашки, старательно застегивает пуговицы, достает из верхнего ящика запонки. Истинный джентльмен должен выглядеть идеально, даже стоя одной ногой в могиле, а Гарри, слава всем богам, там уже не стоит.
Иногда Газели становится интересно, как он справлялся без нее, но она не спрашивает. Может, никак: просто лежал в кровати и ждал, когда вернутся силы. А может, полз к шкафу и, матерясь сквозь зубы, часами натягивал на себя свой футляр. Газели более разумным представляется первый вариант, но она готова поспорить, что Гарри действовал по второму.
Раз в месяц, если верить календарю, в их доме появляется Мерлин. По непонятной причине он раздражает Газель до безумия, и чаще всего она запирается в своей комнате, благо его визиты никогда не длятся дольше суток. Временами, когда она лежит ранним утром в своей кровати и смотрит, как отступают под напором солнечных лучей тени, Газели кажется, что это просто ревность.
Мерлину она обязана самым странным предметом интерьера своей комнаты — саблей на стене. Раньше, когда она только осваивалась в доме, Мерлин часто доставал ее вопросом, чего ей не хватает. В момент особенно сильного раздражения Газель рявкнула, что сабли. Мерлин после этого отстал надолго, но спустя полгода саблю привез. Газель тогда настолько опешила, что ничего не сказала.
Мерлин, пожалуй, самый эксцентричный человек из ее знакомых — конечно, при условии, что его можно считать знакомым. Даже Ричмонд был менее странным — хотя, может, дело в том, что Ричмонда она знала лучше. Когда Газель без обиняков спросила Гарри, за каким чертом она понадобилась Кингсману насколько, что ее практически достали с того света, тот странно улыбнулся и ответил, что Кингсман тут ни при чем. По его словам, у Мерлина была милая причуда спасать всех, кого еще можно спасти. «Отрабатывает свое волшебное прозвище», — хмыкнул тогда Гарри. Если спасенный субъект потом мог жить самостоятельно, Мерлин стирал ему память. Если нет…
«Таких пока всего двое, — страшно веселясь, объяснял Гарри, — и оба здесь. Надеюсь, больше «сирых и убогих» Мерлину пока не попадется. Мне в свое время пришлось пожить в коммунальной квартире, и такая перспектива мне ничуть не нравится».
Если бы Газель не была знакома с Ричмондом, она бы усомнилась в возможности такой причуды. Но мало ли на свете психов.
Когда Гарри полностью одет, Газель едет на кухню. Вся техника приспособлена под инвалида — иногда Газель задумывается, сколько же денег сюда вложено, — и когда на кухню, тяжело опираясь на зонт и держась рукой за стену, входит Гарри, кофе уже разлит по чашкам.
Дни проходят по-разному. Иногда Газель зовет Гарри посмотреть какой-нибудь дурацкий боевик и хихикает над его комментариями о постановке боев и нереальности спецэффектов. Иногда Гарри читает ей вслух — честно говоря, она не помнит и половины из начитанного, потому что в какой-то момент начинает просто слушать его голос. Гарри мог бы читать даже телефонный справочник, если бы в доме были телефон и справочник. Когда у Газели есть настроение, она выезжает в парк — у нее есть подозрение, что это окультуренный лес, потому что до границы она еще ни разу не добралась. На каждой прогулке ее сопровождает Гарри — по его мнению, незаметно, но Газель знает. Поэтому никогда не покидает дом, когда у него кризис.
Когда у нее нет настроения, Газель запирается в своей комнате и читает, или рисует, или тупо смотрит в стену. Если она сидит в своей комнате больше трех дней, на четвертый к ней под идиотским предлогом заглядывает Гарри: чаще всего просит помочь. Она соглашается.
Вечером они пьют в гостиной чай — если это не один из тех дней, когда у Газели нет настроения. Потом она уезжает к себе: по ее часам пора спать, пусть за окном еще сумерки. Во сколько ложится Гарри, она не знает.
Дни текут за днями, разные в мелочах, но одинаковые в сущности. Газели кажется, что если она перестанет переворачивать страницы календаря, то станет проживать один и тот же день несколько раз. Сначала это однообразие пугало, и тогда Газель била посуду и орала на Гарри ни за что. Потом она смирилась.
Поэтому когда в один вечер Гарри вдруг вместо того, чтобы взять чашку с чаем, берет ее за руку, Газель теряется — и теряется еще больше, когда Гарри произносит:
— Я сейчас буду выглядеть старым наивным идиотом, но что я, собственно, потеряю? Газель, я безумно хочу встретить с тобой рассвет.
— Что? — переспрашивает она, когда приходит в себя. — Гарри, я… я не совсем поняла, что ты имеешь в виду.
— Я хочу встретить с тобой рассвет. То есть, я… Ты же просыпаешься на рассвете. Я хочу проснуться рядом с тобой.
Он смотрит с опаской, будто ожидая услышать в ответ колкость, а Газель все прокручивает в уме его слова, чтобы удостовериться, что услышала все правильно, что он…
— Гарри, у меня ног нет, — выпаливает она, опасаясь додумывать мысль. — И после яда чувствительность снижена.
— Это все возражения? — осторожно спрашивает он, и лицо его светлеет, а в карих глаза загораются искры. — В таком случае, — Гарри наклоняется к ней, почти касаясь губами уха, — просто скажи, когда тебе надоедят возвратно-поступательные движения.
— Дурак, — выдыхает Газель, обнимая его за шею.
— Я, честно говоря, лелею надежду все-таки доставить тебе удовольствие, но если вдруг…
— Гарри, заткнись, — перебивает она, слегка прикусывая его ухо.
— Есть ужасно старомодный, но действенный способ заткнуть приятного человека, не хочешь попробовать? — Гарри слегка отстраняется, чтобы заглянуть ей в глаза.
Газель улыбается. Серое однообразное будущее отступает, не успев свершиться.
— Знаешь, — она кокетливо склоняет голову набок, — только сейчас поняла, что мне давно хотелось расстегнуть твои чертовы запонки. И засунуть их куда подальше.
— Я бы мог грязно пошутить, но лучше уточню: ты не против рассвета?
— Я всецело за.
Автор: Автор 10 - КРВ2
Бета: анонимный доброжелатель
Задание: Запонки. Сабля. Рассвет.
Категория: гет
Рейтинг: PG-13
Жанр: драма, романс
Герои/Пейринг: Гарри Харт/Газель, упоминается Мерлин
Аннотация: На краю света каждый день похож на предыдущий
Предупреждения: АУ: Гарри Харт и Газель уползли. Постканон. Вероятен ООС. Матчасть автор не копал
Комментарий автора: Все оставшиеся ошибки - исключительно на совести автора
Газель всегда просыпается первой. Она так и не привыкла к течению времени в этом забытом всеми месте на краю света и просыпается по внутренним часам, когда первые рассветные лучи еще слегка золотят небо.Газель придвигает зеркало и неторопливо расчесывается, придирчиво рассматривая свое отражение: не появились ли морщины. Морщин нет — яд, не убивший ее, подействовал как сильное омолаживающее средство, по крайней мере внешне.
Когда солнце выползает из-за горизонта, Газель отправляется в соседнюю комнату и ждет, вертя в руках очки в тяжелой оправе — лично ею изобретенный инструмент диагностики. Если Гарри, проснувшись, вырывает очки из ее пальцев, значит, все в порядке.
Гарри морщится, когда солнечный заяц добирается до закрытых глаз, и поворачивается на бок.
— Новый день уже начался, — бросает Газель, разглядывая лицо сражающегося за свой сон мужчины.
— Гзль, — недовольно бурчит он, но все же открывает глаза. — Ты опять взяла мои очки. Положи их на место, пожалуйста.
Ее лицо остается неподвижным, хотя внутри что-то невольно сжимается. Опять кризис.
Они уже давно сидят вместе в этой дыре мира, чтобы ничего друг от друга не скрывать и помогать друг другу поддерживать иллюзии. Поэтому Гарри ничего не говорит, когда Газель проводит ежедневный ритуал чистки протезов, сидя в своем инвалидном кресле. Поэтому Газель молча достает из шкафа одежду и помогает Гарри, когда у того очередной кризис.
Сначала она вела борьбу за то, чтобы в такие дни Гарри согласился носить что-нибудь попроще, вроде майки и спортивных штанов, но несколько раз прослушав гневную лекцию о том, что костюм — это не просто одежда, сдалась.
Сейчас, как и всегда в такие дни, Газель терпеливо помогает Гарри попасть в рукава рубашки, старательно застегивает пуговицы, достает из верхнего ящика запонки. Истинный джентльмен должен выглядеть идеально, даже стоя одной ногой в могиле, а Гарри, слава всем богам, там уже не стоит.
Иногда Газели становится интересно, как он справлялся без нее, но она не спрашивает. Может, никак: просто лежал в кровати и ждал, когда вернутся силы. А может, полз к шкафу и, матерясь сквозь зубы, часами натягивал на себя свой футляр. Газели более разумным представляется первый вариант, но она готова поспорить, что Гарри действовал по второму.
Раз в месяц, если верить календарю, в их доме появляется Мерлин. По непонятной причине он раздражает Газель до безумия, и чаще всего она запирается в своей комнате, благо его визиты никогда не длятся дольше суток. Временами, когда она лежит ранним утром в своей кровати и смотрит, как отступают под напором солнечных лучей тени, Газели кажется, что это просто ревность.
Мерлину она обязана самым странным предметом интерьера своей комнаты — саблей на стене. Раньше, когда она только осваивалась в доме, Мерлин часто доставал ее вопросом, чего ей не хватает. В момент особенно сильного раздражения Газель рявкнула, что сабли. Мерлин после этого отстал надолго, но спустя полгода саблю привез. Газель тогда настолько опешила, что ничего не сказала.
Мерлин, пожалуй, самый эксцентричный человек из ее знакомых — конечно, при условии, что его можно считать знакомым. Даже Ричмонд был менее странным — хотя, может, дело в том, что Ричмонда она знала лучше. Когда Газель без обиняков спросила Гарри, за каким чертом она понадобилась Кингсману насколько, что ее практически достали с того света, тот странно улыбнулся и ответил, что Кингсман тут ни при чем. По его словам, у Мерлина была милая причуда спасать всех, кого еще можно спасти. «Отрабатывает свое волшебное прозвище», — хмыкнул тогда Гарри. Если спасенный субъект потом мог жить самостоятельно, Мерлин стирал ему память. Если нет…
«Таких пока всего двое, — страшно веселясь, объяснял Гарри, — и оба здесь. Надеюсь, больше «сирых и убогих» Мерлину пока не попадется. Мне в свое время пришлось пожить в коммунальной квартире, и такая перспектива мне ничуть не нравится».
Если бы Газель не была знакома с Ричмондом, она бы усомнилась в возможности такой причуды. Но мало ли на свете психов.
Когда Гарри полностью одет, Газель едет на кухню. Вся техника приспособлена под инвалида — иногда Газель задумывается, сколько же денег сюда вложено, — и когда на кухню, тяжело опираясь на зонт и держась рукой за стену, входит Гарри, кофе уже разлит по чашкам.
Дни проходят по-разному. Иногда Газель зовет Гарри посмотреть какой-нибудь дурацкий боевик и хихикает над его комментариями о постановке боев и нереальности спецэффектов. Иногда Гарри читает ей вслух — честно говоря, она не помнит и половины из начитанного, потому что в какой-то момент начинает просто слушать его голос. Гарри мог бы читать даже телефонный справочник, если бы в доме были телефон и справочник. Когда у Газели есть настроение, она выезжает в парк — у нее есть подозрение, что это окультуренный лес, потому что до границы она еще ни разу не добралась. На каждой прогулке ее сопровождает Гарри — по его мнению, незаметно, но Газель знает. Поэтому никогда не покидает дом, когда у него кризис.
Когда у нее нет настроения, Газель запирается в своей комнате и читает, или рисует, или тупо смотрит в стену. Если она сидит в своей комнате больше трех дней, на четвертый к ней под идиотским предлогом заглядывает Гарри: чаще всего просит помочь. Она соглашается.
Вечером они пьют в гостиной чай — если это не один из тех дней, когда у Газели нет настроения. Потом она уезжает к себе: по ее часам пора спать, пусть за окном еще сумерки. Во сколько ложится Гарри, она не знает.
Дни текут за днями, разные в мелочах, но одинаковые в сущности. Газели кажется, что если она перестанет переворачивать страницы календаря, то станет проживать один и тот же день несколько раз. Сначала это однообразие пугало, и тогда Газель била посуду и орала на Гарри ни за что. Потом она смирилась.
Поэтому когда в один вечер Гарри вдруг вместо того, чтобы взять чашку с чаем, берет ее за руку, Газель теряется — и теряется еще больше, когда Гарри произносит:
— Я сейчас буду выглядеть старым наивным идиотом, но что я, собственно, потеряю? Газель, я безумно хочу встретить с тобой рассвет.
— Что? — переспрашивает она, когда приходит в себя. — Гарри, я… я не совсем поняла, что ты имеешь в виду.
— Я хочу встретить с тобой рассвет. То есть, я… Ты же просыпаешься на рассвете. Я хочу проснуться рядом с тобой.
Он смотрит с опаской, будто ожидая услышать в ответ колкость, а Газель все прокручивает в уме его слова, чтобы удостовериться, что услышала все правильно, что он…
— Гарри, у меня ног нет, — выпаливает она, опасаясь додумывать мысль. — И после яда чувствительность снижена.
— Это все возражения? — осторожно спрашивает он, и лицо его светлеет, а в карих глаза загораются искры. — В таком случае, — Гарри наклоняется к ней, почти касаясь губами уха, — просто скажи, когда тебе надоедят возвратно-поступательные движения.
— Дурак, — выдыхает Газель, обнимая его за шею.
— Я, честно говоря, лелею надежду все-таки доставить тебе удовольствие, но если вдруг…
— Гарри, заткнись, — перебивает она, слегка прикусывая его ухо.
— Есть ужасно старомодный, но действенный способ заткнуть приятного человека, не хочешь попробовать? — Гарри слегка отстраняется, чтобы заглянуть ей в глаза.
Газель улыбается. Серое однообразное будущее отступает, не успев свершиться.
— Знаешь, — она кокетливо склоняет голову набок, — только сейчас поняла, что мне давно хотелось расстегнуть твои чертовы запонки. И засунуть их куда подальше.
— Я бы мог грязно пошутить, но лучше уточню: ты не против рассвета?
— Я всецело за.
@темы: Гет, G-PG-13, Тур 2. Круг 2